В полутёмной комнате было шумно и весело. Там забавлялись с пойманным зверёнышем. Четверо мужиков, потрёпанных, сильных, разудалых от выпитого саке, толкали, лапали и тискали мальчишку лет восьми. Тот всё ещё сопротивлялся, хотя двигаться было всё труднее. И он изо всех сил старался не кричать. Не получалось. - Ишь, как орёт… - Смазливенький… Плешивый коренастый воин с сизым от постоянного пьянства носом поймал мальчишку за тяжёлые чёрные волосы, притянул к себе и грубо провёл мозолистой ладонью по худому животу. Паренёк забился в его руках, но плешивый, сильнее натягивая гладкие пряди, сомкнул пальцы на тонкой шее и начал сжимать их, с кривой похотливой улыбкой глядя в стремительно сереющее лицо. - Эй, аккуратней! – рыжий высоченных субъект ткнул напарника в бок – Задушишь! - Ага, - весело согласился плешивый. Рыжий отвесил ему подзатыльник и вырвал мальчишку из его рук: - Ты будешь последний. Вот отымеем его, тогда и души сколько угодно. Плешивый пожал плечами с видом оскорблённой добродетели. - Всё, не могу больше, - смуглый черноволосый боец потянулся и схватил мальчика за тонкую лодыжку – Щас спущу. Дай его мне! - А кто сказал, что ты будешь первый? - Я и сказал! Отдай! Мальчишка упал на пол, черноволосый потянул его к себе. Паренёк со сдавленным воплем попытался затормозить, цепляясь за пол, но лишь оставил длинные белёсые царапины на прогнивших старых досках. - Иди сюда, - хрипло протянул боец, сжал пальцами его щёки и грубо прижался обветренными губами с бордовыми ранками герпеса ко рту мальчишки. Тот замычал, зажмурившись и цепляясь за жилистую руку воина. Мужчина, царапнув обгрызённым ногтём нежную белую кожу, стянул с мальчишки порванные штаны, схватил его за шкирку, как котёнка, перевернул на живот и прижал грудью к полу. - Шалавистый малый, - хихикнул молчавший до этого момента блондин, маслено глядя на идеальную спину с выступающей цепочкой позвонков и на маленькую поджарую попку – Извивается как змея!.. - Обожаю, когда извиваются, - прохрипел чернявый, пытаясь приподнять бёдра мальчика. Второй рукой он продолжал сжимать его шею, так что паренёк оказался припечатан лицом к дощатому полу. Мальчишка тихо скулил, закусив губу. Он знал, что шиноби непозволительно проявлять свои чувства, в особенности страх… и он думал, что уж это для него легче лёгкого. Он был уверен, что никогда и никому не покажет своего страха. Идиот. Как легко и приятно было так думать, сидя в безопасном классе в хорошо защищённой деревне. Но теперь – здесь – было невозможно сопротивляться дикому, животному страху, глупому удивлению – это происходит со мной?! Но как же так?!.. – боли в перебитой руке и ссадинах по всему телу. Он не понимал, чего от него хотели эти звери с человеческими лицами. Только маячили на периферии сознания какие-то смутные, разрозненные мысли об ЭТОМ. Про ЭТО взрослые не разговаривали с детьми, и, раз так, ЭТО должно было быть чем-то совершенно ужасным. Ещё он знал, что ЭТО происходит между мужчиной и женщиной, и не понимал, какое отношение могло иметь ЭТО к нему и зверям. Кто-то с силой ущипнул его за задницу, выкручивая и оттягивая кожу. Мальчишка дёрнулся и взвыл, царапая сильную руку, душившую его. Грубая доска разодрала щёку в кровь, мир сузился до этого куска дерева и каменных пальцев, больше похожих на клещи, сдавливавших сзади его шею. Собственные волосы липли к мокрым щекам, лезли в рот и в нос, мешая дышать, а он пытался убрать их дрожащими пальцами, но руки его не слушались, как будто его вдруг разбил паралич. Откуда-то из качающейся тьмы доносились голоса зверей, они заглушали его собственные плач и били по ушам. Что-то больно ткнулось в его задний проход, пальцы на горле напряглись ещё больше. Судя по ощущениям, его шея сломалась окончательно.
Джирайя как раз мысленно расхваливал себя за замеченную вовремя ловушку. Всё-таки этот зачёт оказался легче, чем он предполагал. Заброшенная крепость, куда отправили их класс, была набита ловушками, но все они были плохо замаскированы и не могли причинить особого вреда. Паренёк начинал подозревать, что целью этого зачёта было вытянуть двоечников хотя бы на уровень «удовлетворительно». Солнце уже покинуло зенит, Джирайя предполагал, что время подкатывало к четырём, и начинал нервничать – он всё реже слышал голоса и шаги своих однокашников. Судя по всему, свитки подходили к концу. Задание им дали самое чёткое и простое – каждый ученик до шести часов должен был найти один спрятанный свиток. Никаких подвохов – свитков должно было хватить на всех. Проблему составляли только размеры крепости. Она стояла здесь так давно, что упоминания о народе, которому она принадлежала, сохранились только в библиотеке Хокаге. Со временем крепость не обветшала, а, наоборот, налилась древней устрашающей мощью и вросла в землю, став частью сурового тёмного леса, обступившего её со всех сторон. Спускаться вниз, в подвалы, начинающим ниндзя строго-настрого запретили. По слухам, катакомбы тянулись на много километров вокруг крепости, и в них мог заблудиться взрослый дзенин, что уж говорить о детях. - Можете ходить по всей крепости, - говорил этим утром сэнсей подпрыгивающей от возбуждения ребятне – Но не суйтесь в подвалы. Спуститесь туда – не вернётесь, и сами виноваты будете. Всем ясно? Вопросов нет? Вопросов ни у кого не было – не считать же опасливый интерес на тему «А там есть привидения?!» стоящим вопросом – но тут с края неровной шеренги раздался хрипловатый голос: - Сколько этажей в крепости? Джирайя невольно скривился, как от зубной боли – конечно, местный гений ну никак не мог промолчать! Гений – очень бледный мальчишка с тёмными тяжелыми волосами и странными янтарными глазами – смотрел на сэнсея со спокойной уверенностью и даже превосходством, будто сам давно уже стал полноправным ниндзя и стоял сейчас с малолетками по чистому недоразумению. Джирайя мысленно пожелал ему сегодня провалиться в катакомбы и заблудиться там. Желательно встретив при этом парочку кровожадных упырей и привидений. - О, хороший вопрос! – неожиданно оживился сэнсей – Молодец, Орочимару. Слушайте все внимательно – вам не нужно подниматься на четвёртый этаж и заходить в южную башню - там мы свитки не оставили. - Почему? – удивилась Нара Хитоми. - Свитков всего шестнадцать, - терпеливо пояснил сэсей – Площадь крепости большая. Все уместились на трёх этажах. Поняли? Все шумно подтвердили, что поняли. Джирайя во всеобщем гаме пробурчал, что закинет Орочимару на четвёртый этаж и там запрёт, но, на его несчастье, сие обещание услышала светловолосая девчонка, стоявшая рядом с ним. От болезненного тычка в бок Джирайя взвыл: - Эй, тебе-то что?! - А ты глупости не говори, - огрызнулась девчонка и откинула на спину блондинистый хвостик. Джирайя смерил её мрачным взглядом и в который раз задался вопросом – ну что девочки находят в этом бледном поганце?! Он же сам на существо женского пола смахивает! То ли дело сам Джирайя… - Раз все поняли, тогда пошли! – хлопнул в ладоши сэнсей… и еле успел отпрыгнуть с пути радостно заоравших деток, которые понеслись «на волю» со скоростью хорошо разогнавшегося бронетранспортёра. Джирайя скрипнул зубами и огляделся. Он стоял в тёмном мрачном коридоре, пропахшем пылью и сыростью. На потрескавшихся стенах чернели давно погасшие факелы, и Джирайе даже стало страшновато, едва он прикинул, когда они горели в последний раз. Каменный пол устилал многовековой слой пыли, и следов на нём видно не было. Следовательно, можно понадеяться, что в эту часть крепости никто не забредал и свитки здесь ещё остались. Приободрившись, Джирайя шагнул вперёд… да так и замер, как громом поражённый – впереди, в мутной темноте он разглядел каменную лестницу. Джирайя, не желая верить в такую всемирную подлость, оглянулся. Ну да, он находится на третьем этаже, и лестница может вести только на четвёртый, а там, по словам сэнсея, свитков нет. - Чёрт побери!!! – гаркнул Джирайя и саданул ногой по стене. Следующие полминуты он скакал по коридору, держась за ушибленную конечность и изрыгая все известные ему ругательства и проклятия. К сожалению, его личный словарь нецензурных слов был пока что удручающе мал, так что приходилось часто повторяться. Наконец он умолк и ещё раз угрюмо огляделся. Чуда не произошло. В стене не появился тайный ход, под потолком не белел заманчиво вожделенный свиток. Джирайя повернулся и пошёл вон из коридора. Но кое-что странное привлекло его внимание. Он подошёл к стене и пригляделся. - Вот это финт, - почему-то шёпотом проговорил Джирайя и даже дотронулся до стены, чтобы убедиться, что увиденное не галлюцинация. Слой пыли на стене был значительно тоньше, чем на полу. Но даже на нём можно было различить следы. Человеческие. Джирайя сдавленно зарычал, но пинать стену не стал – сказался горький опыт. От бешенства ему стало трудно дышать, мальчишка сжал кулаки и зачем-то прижался лбом к прохладной стене. «Значит, здесь кто-то был. Какая-то сволочь. И наверняка здесь был свиток, но этот кто-то забрал его. Убью!!» Конечно, он не знал, был ли здесь свиток или нет, но ему больше нравилось думать, что был. Так можно с полным правом сосредоточенно злиться на гада, пробравшегося в коридор раньше Джирайи, и обещать «вбить его по уши в землю». Желательно, чтобы гадом оказался Орочимару. Если уж вбивать кого-то, то именно его – за такое и наказание от сэнсея стерпеть не жалко. С такими утешающими мыслями Джирайя уже второй раз собрался выйти из коридора, но тут откуда-то сверху, из холодной темноты, в которой растворялась лестница, раздался елё слышный крик. Джирайя одним прыжком преодолел весь коридор, неслышно взлетел по лестнице и прижался ухом к массивной двери, обитой железом. Створка весом больше центнера хорошо заглушала звуки, но Джирайя всё равно услышал голоса и… стоны? Он вдруг оцепенел, спина покрылась холодным потом. Одновременно с тем, как он услышал шум из-за двери, он увидел, что пыли на железной, заржавевшей ручке нет. И он с опозданием понял ещё кое-что. Следы на стене принадлежали не ребёнку, а взрослому человеку. Это уже была не тренировочная игра. Крик повторился – тонкий, срывающийся. Джирайя слышал когда-то похожий звук – несколько мальчишек с его улицы однажды наловили котят, разожгли костёр в одном заброшенном переулке и швыряли зверьков в огонь, просто чтобы посмотреть, что с ними будет. Им было крайне интересно наблюдать, как они корчатся, вздуваются и верещат почти человеческими голосами. Эти любопытные дети даже тыкали в них палками, рассматривая сквозь ревущее пламя почерневшую кожу и вытекающие глаза. Джирайя, кажется, всю жизнь будет сожалеть, что его в тот день занесло туда. К тому времени, как он раскидал «соседских», половину отправив в нокаут, котятам было уже не помочь. Один был ещё жив, но про это Джирайя вообще старался не вспоминать. А вот сейчас вспомнил. Зря. Джирайя шатнулся назад, сосредотачивая чакру в ногах, и с коротким воплем пнул дверь. Несчастная створка, провисевшая на петлях несколько веков, странно ухнула, громко проскрежетало железо по камню, и дверь, обзаведясь вмятиной, влетела в помещение. Джирайя прыгнул в открывшийся проём, уходя с возможной линии огня. Там, где мгновение назад была его голова, свистнули кунаи, Джирайя вскочил на ноги, в прыжке швыряя лезвия в ближайшую долговязую фигуру. В тот момент, когда рукояти срывались с ладоней, Джирайя уже был уверен – попадёт. Фигура шатнулась, вскинула руки к горлу… да так и рухнула, вцепившись пальцами в торчавшие из шеи рукоятки кунаев. Джирайя одним взглядом, как их учили в академии, окинул помещение, оценивая обстановку. Ещё трое… Стоп, что это такое на полу перед этим бородатым, который почему-то стоит на коленях?.. Сердце стукнуло не в такт, Джирайя, мгновенно задохнувшись, таращился на нелепо раскорячившегося мальчишку. Что… он… делает?!!! Голова и грудь прижаты к полу. Широченная ладонь, каменной хваткой удерживающая шею. Бёдра подняты, ноги разведены неестественно широко, а бородатый прижимается пахом к голой заднице мальчишки. Джирайю замутило, он невольно сделал шаг назад, и это спасло ему жизнь – в миллиметре от его лба свистнул кунай. Почему-то в глаза бросалась белая, нереально белая рука, скребущая грязный тёмный пол. И волосы. Чёрные, блестящие волосы, тёмными змеями свившиеся на досках и закрывающие лицо так нелепо распластавшегося мальчишки. …у него очень светлая кожа и тёмные волосы… Гёнин был уверен, что знает его. Но почему-то имя напрочь вылетело из головы. Джирайя прыгнул вбок, создавая иллюзию. Его двойник бросился на плешивого мужика с лицом запойного пьяницы, тот с гортанным криком выхватил из ножен длинный изогнутый меч – Джирайя видел такие только на старых картинках и в Конохском музее. Клинок прошёл сквозь двойника, на лице плешивого отразилось запоздалое понимание, но это было последней эмоцией в его жизни – в его глаз вонзился кунай. Плешивый шатнулся назад, начал неловко заваливаться, и сполз по стене безвольным мешком на пол. Остались двое. Джирайя повернулся было к бородатому... но мир вдруг взорвался болью, судя по ощущениям, его кто-то ударил кувалдой по голове. Джирайя смутно понял, что летит куда-то, а потом он со всего маху врезался в противоположную стену и отключился на мгновение. - Разберёшься с ним? – хрипло спросил у блондинистого воина бородатый, продолжая трахать мальчишку. Тот уже не стонал, и непонятно было, то ли он просто упал в обморок, то ли помер. Блондинистый всё с той же масленой улыбкой посмотрел на Джирайю, который как раз пытался подняться на ноги. Белые волосы на затылке слиплись от крови, на стене, там, где он ударился о камень головой, осталось тёмное пятно. - Жаль, некрасивый, - протянул блондин, делая шаг по направлению к Джирайе. - Зато… этот… - прохрипел, бородатый, задыхаясь и начиная двигать бёдрами судорожнее. - Так ты его уже порвал, - со сдержанной досадой заметил блондинистый. Они не сразу поняли, что наступил переломный момент в этой потасовке. Джирайя, который вроде как пребывал в коматозном состоянии, с неожиданной быстротой вскинул руку, сверкнул кунай, блондинистый шатнулся вбок, но кунай предназначался не ему. Лезвие свистнуло в сыром воздухе и вонзилось в левое плечо бородатого. Мужчина вскочил, отшвыривая мальчишку, его правая рука метнулась к раненому плечу. Штаны сползли с худых бёдер, бородатый покачнулся и чуть было не потёрял равновесие. А мальчишка, которому сейчас полагалось валяться в глубоком обмороке, вдруг с неимоверной ловкостью бросился вперёд – по-звериному полыхнули янтарные глаза – повис на ноге блондинистого воина и… укусил его в икру. Никто не понял бы, почему здоровенный мужик заорал благим матом всего-то из-за укуса какого-то полудохлого пацана, если бы не увидел, как блеснули его ненормально длинные клыки. Мальчишка откатился от орущего и корчившегося мужика. Тот вдруг замер, словно прислушиваясь к своему телу, а потом… Джирайя буквально увидел, как по укушенной ноге прокатилась чудовищная судорога. Мужик согнулся в три погибели, его пальцы вдруг страшно и неестественно выгнулись и скорчились, как птичьи когти, жилы на шее вздулись, а на скулах вспухли желваки. Он вытаращил водянистые голубые глаза, побелевшие от боли, и медленно осел на пол. Джирайя с ужасом наблюдал, как его тело съёживается, скрючивается, сводимое жуткой судорогой. Совсем как брошенная в огонь (котёнок) бумага. Блондин, извиваясь, резко повернул лицо к Джирайе, и мальчик отшатнулся – в этой перекошенной, почерневшей маске с выпученными, обессмысленными болью глазами не осталось ничего человеческого. Мужчина оскалился, и Джирайя почувствовал новый приступ дурноты – его зубы были красные от крови, а изо рта на пол упал откушенный кончик языка. Последняя судорога прошлась по телу, и блондин замер. Бородатый, вытаращив глаза и приоткрыв рот, таращился на жуткую смерть своего напарника. С трудом оторвав взгляд от трупа, похожего на старую чёрную корягу, он перевёл глаза на темноволосого мальчишку, отползавшего к стене. - Ты, - выдохнул бородатый – Мелкий ублюдок! Джирайя наконец отлепился от стены и прыгнул на воина, повиснув на его спине и пытаясь растопыренными пальцами ткнуть в глаза. Бородатый завертелся на месте, пытаясь стащить Джирайю с себя, тот заорал дурным голосом: - Орочимару!!! БЕГИ!!! Однако одноклассник, кажется, даже не услышал его. Он, пошатываясь, поднялся на ноги и упрямо пошёл к окну. «Скинуться он, что ли, хочет?» - мелькнула в сознании Джирайи дурацкая мысль, и тут же бородатый скинул его на пол. В спине что-то натянулось и лопнуло, Джирайя взвыл от боли и получил пинок в бок. В глазах потемнело, мальчишка попытался отползти, но очередной пинок – пониже груди – в то же мгновение настиг его. Джирайя попытался вдохнуть и не смог. Он раньше никогда не задумывался о том, что дышать – это, оказывается, очень трудно. Воздух приходится заталкивать в себя кусками, и их не хватает, и становится жарко и тесно, а мысли путаются в чёрно-бордовом мареве. Это не смерть, но это так же страшно. Почему-то Джирайя именно так думал, задыхаясь на грубых грязных досках. Бородатый перешагнул через корчившегося на полу мальчика и шагнул к замершему у окна Орочимару. - Мелкий оборотень, - прорычал мужчина - Что ты сделал с Тэном?!! Вот теперь мальчишкам должен был наступить конец. Просто потому, что израненные дети не могут победить взрослого тренированного мужика. Такое бывает только в сказках или приключенческих книжках. Орочимару ощерился, прижался к стене… и вдруг прикусил большой палец до крови, высунул руку в окно и прижал к стене снаружи: - ТЕХНИКА ВЫЗОВА!!! Бабахнуло, откуда-то повалил белёсый дым. Бородатый отшатнулся, подумав, что это какой-то ядовитый газ. Что-то тускло блеснуло там, где должно было быть окно. Словно там зажглись два фонаря. Мужчина прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь в клубах дыма, и увидел… …огромную змеиную морду в проёме окна. В первое мгновение бородатый онемел и прирос ногами к полу. Он даже чуть короткий узкий клинок не выронил. Морда была просто гигантская, в пасть мог бы поместиться с десяток таких вот мужиков, как он. Змея зашипела, затрепетав длинным языком. Бородатый через силу рассмеялся: - Ты решил, что меня можно испугать какой-то иллюзией? Иди сюда, ублюдок, я так и не дотрахал тебя! Орочимару улыбнулся. От этой улыбки бородатого мороз продрал. - Съешь его, - негромко велел мальчишка. И змей, согласно зашипев, ринулся исполнить приказ. Джирайя почувствовал, как на щёку упало что-то тёплое. Он как раз смог более-менее отрегулировать дыхание и теперь пытался принять вертикальное положение. Или хотя бы сидячее. Паренёк поднял руку к лицу и с удивлением уставился на пальцы, окрасившиеся красным. Позади раздалось шипение. Джирайя оглянулся и увидел маячившую позади Орочимару гигантскую змеиную морду. Кажется, ТАК он не пугался никогда за всю свою жизнь. Мальчишка заорал что-то невнятное, пытаясь утрамбовать в один крик несколько фраз типа «Осторожно!!!!», «Беги!!!!» и «Она тебя сейчас сожрёт!!!!!!», одновременно пытаясь вскочить и дёргая из походной сумки кунай. Однако одноклассник не обращал на змею никакого внимания. - Не… бойся… она… моя… - прошептал Орочимару, серея на глазах. Он шагнул вперёд, выставив руки, как слепой, и Джирайя елё успел поймать его, когда он начал падать.
Гигантский змей, поняв, что Джирайя не собирается даже приближаться к нему, а намерен тащить Орочимару на закорках, просто подхватил их обоих длинным языком – Джирайя орал и размахивал кунаем, свободной рукой прижимая к себе Орочи – посадил себе на голову и неспешно пополз по направлению к Конохе. До Джирайи только на середины пути дошло, что его одноклассник осуществил технику вызова, которую может выполнять не каждый взрослый ниндзя. Ещё до него дошло, что Орочи вообще-то голый и надо бы его чем-нибудь укрыть. Джирайя пожертвовал своё кимоно, которое было велико «гению» размера на два. Орочимару недолго пробыл в обмороке, он быстро пришёл в себя и честно старался не рыдать. Получалось плохо. - Орочи, - осторожно говорил Джирайя, неуклюже гладя его по встрёпанной голове – Ты… того… Если хочешь, я никому и ничего не расскажу. Клянусь. Орочимару поднял янтарные глаза и недоверчиво посмотрел на Джирайю. - Клянусь, - твёрдо повторил тот – Они все мертвы, мы там были вдвоём и… это… видел только я. Орочимару кивнул и обессилено опустил голову на грудь Джирайи. Он выглядел ужасно – на бледной коже отчётливо проступали синяки, правая щека была разодрана в кровь, рука в локте раздулась и посинела. Джирайя был уверен, что под волосами на шее чётко отпечаталась пятерня того ублюдка. А задняя сторона бёдер была заляпана кровью. Джирайя отдал бы что угодно, только бы не видеть эту кровь. Вздохнув, он оторвал от своих штанов длинный лоскут ткани, достал походную фляжку, смочил тряпку водой и осторожно провёл ею по коже Орочимару. Реакция была самая бешеная. Мальчишка со сдавленным воплем оттолкнул Джирайю, отпрыгнул от него и тут же упал на подломившихся ногах. Глаза у него потемнели и ввалились, верхняя губа задралась, обнажая клыки. Он трясся крупной дрожью и смотрел на Джирайю, словно никогда до этого не видел. Боже мой, подумал Джирайя. Что они с ним сделали. - Орочимару, - медленно проговорил он и кинул мокрую тряпку к ногам одноклассника – Если сэнсей увидит кровь, он всё поймёт. Я… не хотел… тебя пугать. Вытрись, п-пожалуйста. Смотреть на Орочимару было выше его сил, и Джирайя отвернулся. Почему-то было невероятно стыдно, словно всё это только что произошло с ним: и грязная пыльная комната, и железная пятерня на шее, и боль, и унижение… Невесомая ладошка прикоснулась к его плечу: - Извини. Джирайя от неожиданности подскочил и чуть не схватился за сердце. Орочимару серьёзно смотрел на него, судорожно стягивая исцарапанными пальцами кимоно на груди. Его, кажется, лихорадило. - Ничего, - буркнул Джирайя. Нарочно буркнул, чтобы за грубым тоном не было слышно непрошеной жалости и стыда. Змея приближалась к Конохе.
В деревне они рассказали сильно видоизменённую версию событий. Вернее, рассказывал Джирайя, а Орочимар буквально висел на нём, цепляясь за плечо. По словам Джирайи, они с Орочимару услышали подозрительный шум на четвёртом этаже, поднялись туда, увидели четверых неизвестных, которые тут же учинили с ними драку. Двоих убил Джирайя, двоих – Орочимару, причём применив технику Вызова. Да, вы не ослышались. Да, технику Вызова. Да, в таком возрасте. Уже подходя к концу рассказа, Джирайя вдруг с ужасом понял, что не знает, как объяснить отсутствие одежды на Орочимару. Но Третий, не дослушав Джирайю, выгнал всех дзенинов из кабинета, быстро и чётко раздав всем поручения – забрать детей, проверить всю крепость, и окрестные леса. Всех пойманных спровадить подальше от деревни, особо подозрительных можно и проучить. Когда они остались в кабинете втроём, Сарутоби перевёл взгляд на пошатывающихся от усталости мальчишек. Он прекрасно видел синяки на бёдрах Орочимару и понимал, откуда они взялись. Третий Хокаге, матёрый, опытный ниндзя, прекрасно знал, когда появляются такие синяки. И он не удивлялся, что Орочимару смог осуществить технику вызова. Его только интересовало, где он о ней прочитал, но это было не столь важно. - Я вас обоих зачисляю в генины, - ровно сказал Сарутоби – Поздравляю. Вам выдадут хитаи. А теперь, Джирайя, иди, пожалуйста, в медпункт, тебе обработают твои раны. Орочимару, останься. - Но, Хокаге, - растеряно начал Джирайя – Ему тоже надо… - Я сам о нём позабочусь, - улыбнулся Третий. Он не хотел, чтобы синяки и другие специфические повреждения увидел кто-нибудь ещё. В конце концов, при таком деле чем меньше людей в курсе, тем лучше… - С твоим другом всё будет в порядке. Сарутоби уже тогда решил, что эти двое обязательно станут его учениками.
